Далее идут те, что сканирую собственноручно. Три типа: Без поролей - чаще всего антологии Пароль для большинства - Говадера Пароль - Febian (там, где он - там подписано. смотрите внимательно на информацию о додзинси) Извините за сложную систему. И искренне прошу никуда не перезаливать, либо предварительно обговорить это со мной.
Название: Un Giorno Scuola Автор: WRONG DIRECTION Пейринг: Гокудера/Тсуна Язык: Японский Рейтинг: PG-13 Скачать|Download
+18 Название: Bianca Rosa (Антология десятилетнего будущего) Автор: Разные Персонажи: Гокудера/Тсуна Язык: Японский Рейтинг: PG-13 Скачать|Download
Название: : 臆病な炎天下 Автор: POISON GIRL Пейринг: Гокудера/Тсуна Язык: Японский Рейтинг: NC-17 (84 страницы) Примечание: Работы этого автора, пожалуй, единственные, вызывающие у меня такую бурю эмоций: от умиления, до болезненного щемления в груди, на грани слез. И рисовка очень нравится. Конкретно эту додзинси, могу с гордостью назвать любимой. ))) *каждый раз, как первый* Скачать|Download
Название: Un Bacio Dell' Amore Автор: MAMESHIBA Пейринг: Гокудера/Тсуна Язык: Японский Рейтинг: PG-15 Скачать|Download
Название: Il quattordici febbraio Автор: WRONG DIRECTION Пейринг: Гокудера/Тсуна Язык: Японский Рейтинг: PG-13 Скачать|Download
Название: Di nuovo Автор: WRONG DIRECTION Пейринг: Гокудера/Тсуна Язык: Японский Примечание: Антология работ автора с 2007.01 по 2007.07 Скачать|Download
Основной ник - Aeterno. О себе: фантазёр, шиппер 5927, XS, 18D, 8048, RF & Gen51, геймер, фотолюбитель, книгочей и ролевик.
Решил собраться, тряпка попробовать выставить на ваше усмотрение моё скромное творение. К яду и тапкам готов!
Дорога в небо Автор: Aeterno Бета: Лорд Люциан Фандом: KHR! Пейринг: Джи/Джотто, упоминаются Спенсер*(ОМП)/Асари, Примо Каваллоне/Алауди Рейтинг: PG-13 Жанр: ангст, романс, death-fiс Дисклеймер: все права принадлежат Амано Акире Саммари: дорога их вела прямо в бескрайнее небо.
На данный фанфик был вдохновлёнЛорд Люциан. Несколько фраз принадлежат его Джи.
читать дальше Тихий вечер ранней осени мягко приблизился к додзё. По дороге он всколыхнул лепестки цветов и тонкие стебли травинок, неосторожным вздохом потревожил гладь пруда, донеся откуда-то с реки голоса возвращающихся домой рыбаков. Осень приветливо улыбалась тем, кому шла навстречу. Она заглядывала в лица людей, в окна домов, где слушала разговоры и смех, она поднимала голову и смотрела в лазурное синее небо, подсвеченное солнцем спускающихся сумерек. Сегодня небо было особенным. Утро, начавшееся с кажущегося бесконечным ливня, пришедшего в город ночью, было цвета серых беспроглядных облаков, и густого тумана, сплетённого из водяных струй. А ближе к вечеру всё прояснилось. Ветер разогнал тучи, позволяя тёплым солнечным лучам согреть продрогшее небо. Осень улыбалась. Но при взгляде на один дом её улыбка стала печальной. Небо посветлело. Небо уходило в небо.
- Не хмурься. Спокойный голос, прозвучавший в тишине додзё, вызвал Джи из молчаливых размышлений. Он, резким движением поправив завернувшийся ворот юкаты, склонился над тонкой фигурой под лёгким одеялом. Джотто, проснувшись, с улыбкой смотрел на своего Хранителя. Синие глаза улыбались, солнце играло на волосах цвета осеннего золота. Казалось, Вонгола Примо светился изнутри – тёплым, мерцающим светом. - Ты проснулся, Джотто?.. – хрипло переспросил Ураган, склоняясь ниже к лежащему и внимательно вглядываясь в немного осунувшиеся черты лица, - Тебе нужно отдыхать. Пожалуйста, не перенапрягайся. - Мне даже нельзя поговорить с тобой?.. – Примо тихо хмыкнул и осторожно вытащил из-под одеяла руку, протягивая её Джи. Тот бережно взял тонкую ладонь, на секунду уткнувшись сухими губами в запястье. - Можно. Но не перетруждай себя. Взгляд Джотто скользнул с плеча Хранителя в приоткрытые двери додзё. - Небо прояснилось. А утром было совсем темно. - Это для тебя, - улыбнулся Ураган. Взгляд, который он бросал на Джотто, когда тот спал или просто не смотрел на него, напоминал взгляд атлета, споткнувшегося на нескольких метрах до финиша. Они все так старались. И Джотто, и его Хранители. Жили, сгорая каждую минуту, находя в себе силы возрождаться после каждого поражения. Начав свой путь с виджиланте, Джи сумел провести Небо Вонголы через все невзгоды, поймать своим телом все пули – и выжить. Суметь, во что бы то ни стало, обнимать Примо после каждой миссии. Но путь мафии был жесток. Волны их мечтаний о настоящей семье разбились о рифы настоящих законов тех, кто живёт вне закона. Предательство Деймона почти стало камнем, споткнувшись о который, Джотто ожидало бы крушение. Но и здесь Ураган оказался рядом. Неотступно, след в след шагая за Примо, Джи сумел в нужный момент поддержать Небо, не давая ему пасть. Но что-то изменилось уже тогда. И взгляды Лампо, и шаги Алауди, и тихие встречи Асари с таинственным человеком по имени Спенсер*. Всё было спокойным, но, как ни странно было это признавать, с ежедневными смешками Спейда, после его предательства, ушло что-то очень важное. Последнее событие, которое ещё напоминало прежнюю жизнь семьи – побег Козатто, было благополучно завершено, и небо над Вонголой потемнело, из летнего сияния обряжаясь в осенние сумерки. Джи видел, как стало тяготить Джотто распадание его мечты. Всё реже Джотто смеялся и творил безрассудные глупости, и всё чаще он молча выполнял свою работу, неся обязанности Неба. По вечерам Примо подолгу молча стоя на балконе особняка и всматриваясь в море, окрашенное закатными огнями, на порт, на пришвартованные корабли, на людей вдали.
-Джотто?.. - Да, Джи. - Улыбнись, пожалуйста…
- Джотто? -Да, Джи? – взгляд Примо потемнел, он глубоко вздохнул и улыбнулся своему Хранителю, - Я просто задумался. Что? - Я рад, что ты улыбаешься. Но всё же не слишком трать силы, хорошо? – неожиданно для самого Джи, его голос едва заметно дрогнул, а уголки губ на секунду опустились. Джотто ещё мгновение смотрел на него, затем, снова улыбнувшись, закрыл глаза и вслепую погладил Хранителя по щеке. - Не хмурься, Джи. Тебе так не идёт. -Джотто… Голос Хранителя прозвучал ласкающе для слуха Неба. Он ещё раз коснулся щеки Урагана и, озорно улыбнувшись, почесал того за ухом, с улыбкой слыша шумный вздох. - Не хмурься, хорошо? Тебе не идёт. - Да, Джотто. И снова знакомые нотки. Именно так же, спокойно, уверенно, старательно скрывая волнение, Джи давал – почти клятву – согласие на эмиграцию в Японию. Дела разрешились быстро, Хранители уходили один за другим. Асари подолгу рассказывал Небу и Урагану о своей родине. На прощание он подарил Джотто свою флейту и пообещал, что всегда откликнется на их зов. В тот же вечер он ушёл из особняка Вонголы, сжимая руку Спенсера. Алауди попрощался сухо и сдержанно, не изменяя старой привычке. И лишь когда Джотто, слабо улыбнувшись, серьёзно пожал ему руку, Облако прошептал, что никогда не забудет их. После прощания Джотто и Джи с Примо Каваллоне уехал и он. Лампо же в день прощания изменил привычке. Из безразличного инертного юноши вырос спокойный и сдержанный мужчина – Примо понял это, когда аристократ в крепком объятии пообещал, что присмотрит за Секондо вместе с Алауди. Накл не проронил ни слезинки. Но после череды настоятельных советов относительно здорового сна и хорошего питания, он едва не задушил Джотто в объятиях. Когда он жал руку Джи, Ураган впервые ощутил дрожь ладони священника. Таинственный гость, с которым у Джотто состоялось две встречи без сопровождения, был тем, кто в будущем, пусть и жестоким превращением Вонголы в полноценный мафиозный клан, спасёт семью. Джотто вверил своё будущее в руки Секондо – единственного, кто сумел бы вынести его. В последний вечер Джотто тоже стоял на балконе и смотрел на море. Но в этот раз губы его беспрестанно двигались – он без остановки шептал что-то. Стоящий в тишине Джи понял, что сейчас Небо должен побыть один, и бесшумно покинул комнату.
Прощай, Италия. Спасибо тебе за синеву твоего моря, за свет твоего солнца, за счастье – то , что я сделал то, что хотел. Прости меня, Деймон. Перед тобой я виновен более, чем перед кем бы то ни было. Прошу тебя, Спейд, обязательно… Прощай, Вонгола.
Склонившись над задремавшим Небом, Ураган вспоминал прошлое. Сейчас ресницы Джотто, поблёскивающие и немного выцвевшие, подрагивали. Осторожно опустившись на футон рядом с ним, Джи приобнял истончившееся тело, позволяя прижаться щекой к своему плечу. Они не знали о свойствах пламени. Не знали, что оно пожирает душу, как огонь превращает древесину в уголь. Не догадывались, что приносили в жертву собственным мечтам. А когда догадались – Джотто ни о чём не жалёл. Потому что эта самая душа, сгорающая в пламени, светила ярче любого пламени. Но теперь пришло время платить. И побег, казавшийся желанным освобождением, оказался лишь отсрочкой перед длинной дорогой, которая предстояла каждому из них. Дорога ожидания. Дорога в небо. - Джи?.. -Да, Джотто? – Ураган приподнялся, касаясь губами плеча Неба. - Джи… Обними меня, пожалуйста. - Конечно, Джотто. Сейчас. Хранитель сел на футоне и, осторожно завернув возлюбленного в одеяло, устроил его у себя на груди. Взгляд Джотто оставался спокойным, но сейчас из него ушла усталость и болезненность. Это был взгляд Примо. - Джи, время пришло. - Джотто… - выдохнув, тихо, но напряжённо, моментально чувствуя на сердце сжавшиеся ледяные тиски, Ураган крепче прижал Небо к себе. - Не говори глупостей, Джотто, пожалуйста. Не говори, ничего не будет, всё в порядке. Я с тобой, Джотто. Я люблю тебя. - И я люблю тебя, Джи. Всегда любил. Мы ведь постарались, правда?.. Многое сумели. Смогли сделать то, чего так хотели. - Верно, Джотто. Верно. Прошу тебя, Джотто… - отрывисто, располагая каждое слово на одном коротком тихом выдохе, прошептал Джи. - Я люблю тебя, Джи. И всегда буду. Буду с тобой. Обещаю. Не бойся, Джи. Помнишь – раковины? Как мы собирали раковины? – улыбнувшись, Джотто закрыл глаза, - Вонгола. Раковины. Vongola. - Разные, но единые. Я помню, Джотто, любовь моя… Обеими руками прижимая к себе своё Небо, Джи поморщился от резкого итальянского солнца, ударившего по привыкшим к тени глазам, и неожиданно для себя вдохнул полной грудью солёный запах, и вслушался в шум прибоя. - Я люблю тебя, Джи!.. – где-то впереди раздался любимый голос. Пытаясь вглядеться в него через яркий свет, Ураган зажмурился, но буквально через секунду сияние пропало, и Хранитель обнаружил себя вглядывающимся в лицо Примо, спокойно улыбающегося на его груди. - …Джотто?.. - …Джотто!!! - …Джотто… - Джи, ты только посмотри на них! Будущий Ураган поднял голову и буквально на грудь поймал врезавшегося в него мальчишку. Джотто со светящимися всеми оттенками синего глазами протянул к нему руку, в которой было зажато множество разноформенных ракушек. - Вот, посмотри на это. - Я вижу, Джотто. Раковины. - Нет! – резко вскинув голову, блондин серьёзно и одновременно возбуждённо взглянул в лицо возлюбленного, -Они ракушки. Все. Хотя они такие разные – посмотри, каждая особенная – они едины. Вместе, они все, Джи! Как наша будущая семья! - Семья?.. Дотронувшись до своей татуировки, парень задумался. Но буквально через пару секунд Джотто снова вхватил его за плечо. - Vongola, Джи. Мы все – раковины. Вонгола… - Вонгола… - пробуя слово на языке, Джи повторил его несколько раз, и затем поднял взгляд на возлюбленого, - Джотто Вонгола. - Джи Вонгола. Мой Джи, - в ту минуту Джотто казался красивым, как никогда. Джи не догадывался, что в ту же секунду черты его лица навсегда отпечатались где-то в глубине души Неба. … Спустя почти три десятилетия Осень снова забрела в большой ухоженный сад. Её взгляд с тихим понимание скользнул по лицу мужчины, сидящего на ступенях додзё. Его лицо за все одинокие годы почти не изменилось, лишь его волосы приобрели цвет серебра. Он спокойно сидел на деревянном полу и смотрел на то, как золотистые карпы гоняются друг за другом в прозрачной воде. Дева в золотом кимоно уже хотела подойти к нему и дотронуться до него – она была очарована его чертами лица и застывшим в его глазах выражением – но то, что она увидела, было настолько удивительным, что она невольно остановилась и замерла, наблюдая. Из глубины сада, по одной из многочисленных тропинок, к додзё шёл невысокий молодой человек. Почти мальчик, высокий и худощавый, со всполохом золотисто-жёлтых волос, одетый, как европеец – в застегнутую на несколько нижних пуговиц рубашку и засученные до колен тёмно-коричневые штаны цвета каштана. Босиком, ступая по камням тропинки, он сел рядом с мужчиной и широко улыбнулся ему. Глаза мужчины широко распахнулись, он изумлённо раскрыл рот, жадно вглядываясь в лицо юноши. - Не хмурься, Джи. Тебе не идёт! – мальчик улыбнулся и поцеловал Урагана в щёку, счастливо и с любовью смотря на него. - Джотто… Мой Джотто!.. – голос мужчины дрогнул, а глаза заблестели. - Нам пора, Джи. Нас ждёт море. Поможешь мне собирать ракушки? – мальчишеский азарт в глазах Примо сиял так, как раньше. Он поднялся, размял плечи и протянул возлюбленному руку: - Идём, Джи. Я люблю тебя. - Идём, Джотто. Затаив дыхание, Осень смотрела на то, как от тела пожилого мужчины отделился молодой парень в аккуратно застёгнутой рубашке и чёрных брюках. Он строго взглянул на мальчика, но затем его взгляд смягчился, а на губах появилась лёгкая улыбка. - И я тебя, Джотто. Провожая глазами уходящих мальчишек, Осень напоследок взглянула в лицо мужчины. Он так и остался спать на ступенях ставшего для него родным дома. Впервые за столько лет он улыбался. Смотря вслед уходящим в небо, Осень послала им воздушный поцелуй и несколько золотых листьев.
*Спенсер- оригинальный персонаж, созданный мной и Лорд Люциан, является предком Спаннера
И еще маленькое предложение: За время работы сообщества у меня накопилась довольно весомая папка с отп-артом. Могу залить всё это куда-нибудь одним архивом :3 Нада?
Вопрос сообщникам- Как вы относитесь к Гоку х ФемТсуна? Или Тсуна х ФемГоку? В общем, к гетному варианту отпшечки. К любителям Джотто х Джи не обращаюсь, ибо такого варианта не видела еще, но если вы видели, то тоже голосуйте... xD Просьба обосновать в комментах :3 Картинка внагрузку:
Название: Вместе Фендом: Реборн Автор:Маленькое нелепое создание (НМ) Бета: авторская вычитка, но если кто захочет помочь, отпишитесь Пейринг: TYL!Гокудера/TYL!Тсуна Рейтинг: PG-13 Жанр: ангст Дисклеймер: мир и герои принадлежат Акира Амано Предупреждения: AU относительно сюжета, много повторов, сравнение Гокудеры с преданным псом и любящей жёнушкой, некрофилия, море непролитых слёз Саммари: В одном из параллельных миров взрослый Тсуна по-настоящему умирает. Его хоронят по всем правилам и оставляют "на попечение" Хаято, который сам вызвался "присмотреть за боссом". День за днём верный Гокудера хранит покой своего Джудайме. Но, всё чаще вспоминая о том, что при жизни Тсунаёши боялся темноты и одиночества, решается осквернить могилу, чтобы всегда быть с ним рядом, и, вооружившись лопатой, ломом и верёвками, принимается за дело. Размещение: лишь с моего согласия От автора: Меня восхищают все проявления платонической любви, и поэтому говорить мне о том, что моим текстам не хватает рейтинга, абсолютно бессмысленно. И да, перед вами первый фик, написанный мною по данному фендому. Пояснения:тык!1) Как Хаято сумел вытащить гроб из земли? Ведь он же тяжёлый! 2) Как Гокудера сумел поместиться в одном гробу с Тсуной? Места там мало! *Его положили в весьма просторный лёгкий гроб* 3) Почему цветы спустя пару дней не завяли? *Мягкая постель из нежных, пропитанных специальным раствором цветов для вечного успокоения* 4) Средняя часть текста описывает переживания Хранителя Урагана, начало и заключение же рассказывают о том, что случится после того, как он выкурит последнюю сигарету 5) *руки с тонкими пальцами, унизанными разноцветными и отныне совершенно бесполезными кольцами* Муляжи на память, так сказать...
ВместеНаконец-то он сможет спать беззаботно. Касаясь Джудайме и, вероятно, слегка приобняв его. Затерявшись носом в медовых прядях и прислонившись щекой к уже прекратившей движение жилке на шее. Припав губами к виску, расстегнёт тугие пуговицы мрачного пиджака и помнёт ткань белоснежной рубашки неловкими прикосновениями к томящейся под ней бледной коже. Хаято пройдётся цепью воображаемых мурашек по худым рёбрам, попутно очерчивая крохотные бугорки сосков, по костлявой грудной клетке, испытывая небывалый прилив щемящей нежности, по впалому животу, покрытому золотистым юношеским пушком, и, набравшись смелости, скользнёт ниже. Мастер взрывов уснёт, не выпуская Десятого из надёжных и бережных объятий, замерев где-то на уровне его бедра и уютно согнув подрагивающие колени, чуть ли не касаясь ими своего подбородка...
Тлеющий огонёк сигареты неслышно скрылся в густой траве. Гокудера молчал и изредка хмурил изящные серебристые брови, застыв истуканом перед совсем недавно раскопанной могилой босса. Подрывник вовсе не проклинал небеса за то, что те так скоро отняли жизнь самого дорогого ему человека, и не рыдал, лёжа пластом на крышке гроба в изломанной позе, столь свойственной его бурному нраву. Просто со злостью сжимал кулаки, крепко стискивал зубы и, не переставая ни на мгновение, корил себя за то, что не сумел предотвратить случившееся, пустив Тсуну туда, откуда тот и не планировал возвращаться без долгожданной пули в сердце.
Хаято не проронил и скупой слезинки. Потерянно стоял, засунув руки с тонкими пальцами, унизанными разноцветными и отныне совершенно бесполезными кольцами, в карманы строгих траурных брюк, и извилистая, хаотично подпрыгивающая складка на лбу выдавала его непроходящее отчаяние, граничащее с неизбежным в ближайшем будущем тихим сумасшествием. Наверное, именно так ведёт себя благодарный пёс, потерявший хозяина. Не забыв подаренной ему ласки, терпеливо хранит чужой покой, вывалив язык и уныло смотря на небольшой холмик, хитро скрывающий того, кто заботился о нём долгие годы. Он останется рядом с приручившим его божеством ровно до тех пор, пока не расстанется с последними каплями тепла в собственном утомлённом теле.
Гокудера умирал с той самой минуты, как увидел Дечимо с яркой струйкой крови, сочащейся из уголка приподнятых в слабой улыбке губ, и со сквозной раной в области сердца. Его еле оттащили от трупа, оставив бесполезно метаться в клещах медвежьей хватки Хибари, а потом предусмотрительно напоили успокоительным, не оказавшим на него никакого эффекта, и заставили работать в привычном темпе. Он выглядел абсолютно спокойным, и лишь внутри всё клокотало от едва сдерживаемых слёз и не находящей себе выхода ярости - умение, ненавязчиво привитое ему Десятым, в кои то веки действительно помогало. А ещё Хаято мечтал о том, чтобы, как и босс, не сдаваться и рано или поздно довести начатое до конца: имя Савады Тсунаёши не должно забыться, и его личная "правая рука" обязан этому поспособствовать. Но...
Вроде бы и наступила пора поднять выше голову, сдуть мешающие прядки волос со лба и насмешливо оскалиться смерти в лицо, да только никак не получалось делать это, как раньше, с вызывающим блеском в смеющихся льдистых глазах и с непоколебимой уверенностью во взгляде, ибо тот, ради кого подрывнику всегда хотелось казаться сильнее, чем он являлся в действительности, навеки исчез из этого мира. В один миг Гокудера потерял всё, что имел. Больше не существовало того единственного, за кого он с радостью бы сражался; не задумываясь, ступал бы и в огонь и в воду: первый друг, первая любовь, первый бог - ни одна из сущностей дорогого босса не задержалось в его судьбе надолго. Лучший товарищ, которому он был бесконечно предан, заплатил слишком высокую цену за временное спокойствие своих близких и теперь вынужден спать вечным сном глубоко под землёй, усыпанный благоухающей массой девственно чистых и скорбных лилий.
И это вызывало непреодолимое желание превратиться в неподвижную статую, что не будет ощущать ни тоски, ни печали, ни жалости - всего того, чему, неизменно находясь рядом, учил его Десятый. Если бы Хаято смог оставить позади подобные чувства, он имел бы возможность, не оглядываясь на прошлое, двигаться дальше. Однако, критическая черта была пройдена, и всё, что осталось за линией, оказалось будто отрезанным от настоящего. Приятный аромат одеколона Дечимо; его беззащитный кадык и хрупкие косточки ключиц, открывающиеся, когда он задирал голову к потолку; добродушное лицо со следами усталости на нём; без ведома Реборна стащенные с ног и стоящие под письменным столом туфли, на которых блаженно отдыхали босые ступни, звонкий смех, пропитавший стены душного кабинета - всё это осело внутри: вросло в живые ткани органов и въелось в кору головного мозга, не позволяя отринуть, оттолкнуть от себя драгоценные и медленно исчезающие, словно чудесный сон, воспоминания.
Подрывник прекрасно помнил, как в древности хоронили великих правителей и воинов: с таким ослепительным блеском, что и спустя века о них не забывали. Все их богатства отправлялось в царство теней следом за ними. Ни драгоценности, ни оружие, ни кони, ни слуги, ни даже их избранницы не избегали этой страшной участи. Добровольно или нет, но соглашались стать погребёнными заживо, дабы разделить с господином все тяготы предстоящего пути. Да и что им оставалось? Ведь вдовы считались презреннейшими существами на свете, и жизнь их не стоила и гроша, в то время как согласие на добровольную смерть после гибели мужа приравнивалось к подвигу, достойному славы погибших супругов.
Похороны босса показались Гокудере почти скромными по сравнению с тем, что он ожидал. Мягкая постель из нежных, пропитанных специальным раствором цветов для вечного успокоения, кольцо неба на пальце в знак почтения и коробочка с Натсом, зажатая в побелевших ладонях, по-детски сложенных на животе, способная защищить и по ту сторону - вот и всё, что Десятый забрал с собой. Его положили в весьма просторный лёгкий гроб, обитый изнутри красной материей, наглухо заколотили и, опустив в довольно-таки глубокую яму, забросали сухими комьями рассыпчатой почвы. Маленький хрупкий Дечимо в тёмной комнатке без окон, практически лишённой воздуха, с непонятными чудовищами-сгустками мрака на стенах - вот что снилось Хаято, прежде чем он решился на немыслимое святотатство. Но долг хранителя, по его мнению, заключал в себя и это. Спустя несколько дней после окончания прощальной церемонии, крадучись, словно какой-то вор, из-за нескончаемых происков семьи Мельфиоре, подрывник, запасшись лопатой, ломом и верёвками, отправился спасать горячо любимого босса от пугающих его подземных монстров.
Чисто материнский инстинкт. И у знаменитых королей имелись матери, оберегающие их чуткий сон, невесомо целующие в ночи, подтыкающие сбившееся одеяло под спину и занавешивающие тяжёлые портьеры, не позволяя наглому лунному свету проникать в покои. Гокудера ни в коем смысле женщиной не был, но возле Тсуны ощущал себя то ли нянькой, то ли любящей жёнушкой. А в ответ получал порцию тепла, достаточную для того, чтобы выжить. Находиться подле Десятого, есть с ним за одним столом, пить одинаковые напитки, выслушивать его жалобы и похвалы, наслаждаться греющим душу голосом, успокаивающим, беспокойным или отдающим приказания - это ли не счастье? Все нуждались в нём: Мукуро - в обманчиво тщедушном теле, Хибари - во внушающей невольное уважение силе, Ямамото - в крепкой и всепобеждающей дружбе, Ламбо - в братской опёке и слепой вере, Рюхей - просто во имя Экстрима. И лишь Хаято любил его всего, со всеми достоинствами и недостатками. Обожал непослушные ершащиеся волосы, глуповатую полуулыбку, огромные невинные глаза, умение убивать ссоры в зачатке, огонь, который Тсуна высвобождал в моменты опасности, нежелание сражаться и удивительную способность попадать в самую гущу событий, отдающую дьявольским невезением...
Негромко чертыхнувшись, он заберётся в ворох благоухающих лилий и едва сумеет прикрыть крышку, обтянутую с внутренней стороны алым. Полежит немного, привыкая к темноте и острым стеблям под боком, а после зажжёт небольшой карманный фонарик, освещая красивое и умиротворённое лицо Джудайме, и тут же выключит, испугавшись собственного порыва. На миг подрывник представит, что босс всё ещё дышит, и приникнет чувствительным ухом к обтянутой в официальное чёрное и белое груди. Но, ничего не услышав, устроится поудобнее, поближе притянет к себе, замечая, что запах Дечимо ничуть не изменился со дня их последней безрадостной встречи. Он сомкнёт веки и попытается слиться воедино с окружающей их в узком пространстве тишиной. Даже не думая выбираться на поверхность. Ведь здесь так противоестественно хорошо. И Десятый на месте. Где, как не подле своего хозяина, должен умирать верный пёс?
Слоупок в десятом поколении.Упоротый гуманитарий [Покажи им сиськи!(с)]
Название: Сомнения Гокудеры Хаято Автор:Dara~ Фэндом: Katekyo Hitman Reborn! Статус: закончен Жанр: Ангст, Даркфик, Драма, Гет Персонажи:dark!TYL!fem!Цуна, TYLГокудера,намеки на 5927 Рейтинг: PG-15 Предупреждения: Нецензурная лексика, смерть персонажа. Дисклеймер: Все права принадлежат Амано Акире Размещение: С моего разрешения. Посвящение: Посвещаю Лю Чанг. Ибо если не ты, я бы никогда такое не написала бы =) По заявке: dark!fem!TYL!Цуна|TYL!Гокудера. Не сдержаться. "Ну ты и сука"
читать дальшеКогда-то безумно важные десять лет назад идеалы с возрастом потускнели, уменьшились и были погребены под кучей бумаги, что порой не мешало этими идеалами прикрываться. Хотя все эти оправдания в принципе никому кроме них нужны и не были. Зачем мафии глупые сказочки о спасении мира? Правильно, оно никому нахрен не надо. Только, возможно, подросшему Десятому поколению, в котором личностей упертых и упрямых было предостаточно. Примерно столько же, сколько и идиотов. Хаято нельзя было назвать идиотом. Однако в число упертых и упрямых он определенно входил, что делало его в некотором роде исключением из правила. Правилом же являлись два придурка-спортсмена и тупая корова. Гокудера их общество не очень любил, но, повзрослев, смирился. Они все-таки были самыми приближенными к Цуне хранителями, и Хаято, как Правая рука, был обязан их терпеть. Кое-что их четверых объединяло – верность и привязанность к Десятой Вонголе, зародившаяся еще со школьной дружбы. И эта верность сыграла с ними злую шутку. Правда поняли они это далеко не сразу. Потому что единственный, кто был способен увидеть, понять и рассказать об этом всем, был безумно влюблен в эту самую «шутку». И умел недостатки своей пассии либо превращать в плюсы, либо, если первое не удавалось, игнорировать. И уже на протяжении десяти лет прекрасная система огораживания Гокудеры Хаято от минусов Савады Цунаёши работала без сбоев. Ну, почти.
- Джудайме? – Подрывник тихо открыл дверь и встал в проеме, ожидая разрешения проследовать вглубь кабинета. Цуна сидела боком к столу, положив ногу на ногу и покачивая вино в бокале. Она не сразу повернулась к Хаято, занятая своими мыслями. - А, это ты, Гокудера-кун. Входи, не стой там, - девушка улыбнулась и, поставив бокал, села за стол как приличная ученица и хороший босс, что было на неё больше похоже. Мужчина подошел к столу. Почему-то именно сейчас его угораздило растеряться и забыть то, зачем он сюда пришел! Возможной причиной этого могла быть расстегнутая вверху рубашка и несколько покрасневшие от алкоголя щеки Десятой. Ну и расслабленная, до этого момента, поза. Цуна же, не обращая внимания на мнущегося рядом с её столом Хранителя, вновь взяла свой бокал и сделала из него небольшой глоток, блаженно прикрыв глаза и наслаждаясь букетом. - Джудайме… Савада, не смотря на Гокудеру, достала откуда-то из-под стола начатую бутылку и второй бокал. В глазах Хаято читался немой вопрос, на который девушка быстро ответила. - Будешь? Мужчина кинул быстрый взгляд на этикетку. Красное полусладкое. Совсем не в его вкусе. Но как повод остаться здесь подольше подойдет. На самом деле Гокудера вернулся после двухнедельного отсутствия и теперь просто хотел удостовериться в том, что с его боссом все в порядке. А поскольку Цуна часто отказывалась от его заботы, то он даже придумал причину для визита к ней и заготовил хороший рассказ. Который успешно забыл. Но, похоже, сегодня тётушка Фортуна повернулась к нему лицом, а не своей жирной жопой, как обычно. Ибо Цуне в данный момент не нужны были причины визита её Правой руки. - Не откажусь, Джудайме. Она победно улыбнулась, словно это была её заслуга, что Хаято согласился. Или она торжествовала, потому что знала, что он не сможет отказаться?.. Минуть пять они сидели молча. Савада наслаждалась вином, Гокудера же делал вид, что наслаждается. Цуна заговорила только тогда, когда бокал её опустел. Взгляд и голос девушки отражали полное безразличие ко всему. Похоже, что она уже устала от работы, и её клонило ко сну. - Гокудера-ку-у-ун~, - протянула она, откидываясь на спинку стула, - Раз уж ты здесь, отнеси, пожалуйста, эти бумаги остальным. Решите там между собой, кто пойдет. Возьмете свой отряд – и вперед! Цуна вытащила из стопки два файла и дала их Хаято. Тот взял документы и, вытащив из нагрудного кармана очки, быстро пробежал глазами по содержимому. - Приказ на уничтожение семьи Калкасса?! – У Гокудеры от удивления даже очки съехали. - Ну да. Я им направляла предложение о вступлении в союз, но они отклонили мое вежливое приглашение. Так что… Цуна посмотрела на Хаято. Тот был несколько шокирован такими решениями босса. Девушка заметила это и, растолковав неправильно, поспешила успокоить. - Волноваться не о чем. Для их полного уничтожения хватит и одного отряда кого-нибудь из Хранителей. Не стоит забывать, что они ещё не сменили своего главного военного советника – Череп так и тешит свое самолюбие на этом месте уже десять лет. Хотя ладно, можно для подстраховки отправить еще кого-нибудь… Например пойдут Реохей и Ямамото со своими отрядами… Не хочу терять своих людей, еще нужны будут. Хаято словно отсутствовал и плохо понимал, о чем говорит Дечимо. Он не мог понять, что здесь не так. - Джудайме, - несколько хриплым голосом спросил он, - под уничтожением вы подразумеваете устранение их босса и Черепа? - Да не-е-ет же, Гокудера-кун~ Уничтожение – оно и есть уничтожение. Убейте там всех, чтобы ни малейшего воспоминания о Калкасса не осталось. Цуна сидела боком к столу и смотрела в пустоту. Потом взяла бутылку, бокал, и, плеснув себе немного вина, тут же, одним глотком, его выпила. - Свободен, - она махнула рукой, жестом приказывая Хаято выйти. Однако тот так и остался стоять на месте. Савада, поняв, что Правая рука никуда уходить не собирается, повернулась и посмотрела ему в глаза. Не смотря на то, что взгляд этот исходил от подвыпившей хрупкой и милой женщины, по телу Гокудеры побежали мурашки. - Давай, иди. Передай остальным мой приказ. Через два дня все должны быть уже мертвы. - Да, Джудайме, - пробормотал Гокудера и ушел. Звоня Ямамото и Реохею и идя к назначенному месту встречи, он не переставал думать о том, что произошло сегодня в кабинете. Думая, он нашел и придумал тысячу оправданий, выгораживающих Цуну и стирающих темное пятно с её светлого и доброго лика. Однако осадок остался, и сомнение поселилось в душе.
Через два дня, вечером, как и предполагалось, началась операция по уничтожению вражеской семьи – Калкасса. Цуна осталась в поместье, сказав, что слишком много чести им будет, если она собственной персоной явится туда. То, что она послала на задание ученика Императора Мечей уже, по её мнению, было большой почестью. Хаято молчал. Ему было нечего сказать. Тем же вечером Цуна, хлопнув рукой по столу, позвала своего шофера и куда-то уехала, ничего не сказав. Она была чем-то очень недовольна. На самом деле Дечимо была в бешенстве. Гокудера этого предпочитал не замечать. А еще он «не видел», как Савада дала пощечину своему водителю за «медлительность». Когда Цуна вернулась из ночной поездки, Ураган так и не узнал. Рано утром он шел по крылу, в котором обитали все Хранители. Было тихо: все еще спали или попросту отсутствовали. Скучно. Дел никаких не было. Гокудера протяжно зевнул. Он еще и не выспался, беспокоясь за Джудайме. Ну и немного за двух спортсменов-придурков, хотя сам этого не признает даже под страхом смерти. - Ямамото?.. Хаято увидел мечника в зале отдыха, в котором по вечерам старые друзья частенько собирались, чтобы немного поразвлекаться. Это была также самая часто ремонтируемая комната во всем поместье. Такеши сидел, сгорбившись, на одном из кресел. Это выглядело несколько странно. Обычно он расслаблялся или хотя бы держал осанку. Нехорошее предчувствие кольнуло Хаято. - Ты что тут делаешь? - А, это ты, Гокудера… Ямамото поднял голову и посмотрел на подрывника, улыбнувшись ему. Однако улыбка это отнюдь не была стандартно-жизнерадостной. Вся левая половина лица была перебинтована. Хаято несколько удивился. Интересно, кто смог так поранить Ямамото? - Кто это тебя так? Внимательнее надо быть, придурок. - А, это… Гокудера начинал злиться. Мало того, что этот идиот имел шансы сдохнуть, так он еще и тормозит. Бесит. Такеши поднес руку к повязкам и легонько коснулся кончиками пальцев хлопковых бинтов. - Цуна меня наказала. - Ну конечно. Ты же знаешь, придурок, как она всегда переживает во время миссий. Ямамото тихо рассмеялся. - Ты не так понял, Гокудера. Под повязками – ожоги, которые сделала мне Цуна. - Что… - Ну конечно ты мне не веришь. Я сам не сразу врубился. Против воли самого Гокудеры в его голове замелькали картинки недавних событий: приказ о зачистке, пофигистичный голос Цуны, то, с каким раздражением она вчера покидала поместье. Хаято нахмурился. От волнения у него участился пульс. - Рассказывай давай. Если солжешь хоть раз – подорву нахрен. Ямамото рассмеялся, хотя нельзя было сказать, что к нему вернулась бывалая оптимистичность. - Ну, мы с семпаем, как и было приказано, поехали к Калкасса… Это была отнюдь не самая приятная ночь в жизни Такеши. Частично из-за того, что он просто не понимал причин, по которым должен был сейчас убивать этих людей. В документах, что они получили с семпаем, была только сухая формулировка: «Уничтожить семью Калкасса как представляющую опасность для Вонголы и Альянса» Дальше шел перечень людей, которых ни в коем случае нельзя оставлять в живых, и возможные преступления против Вонголы. Все было буквально натянуто за уши. Как оказалось по прибытии к базе Калкасса, Цуна так официально и не объявила о нападении, хотя негласные законы мафии вроде как обязывали. В итоге та ночь грозила стать кровавой – люди Вонголы были сильнее, да и эффект неожиданности дал свои результаты. Ямамото мог описать происходящее одним словом: бойня. Но он верил в Цуну, он не мог усомниться в правильности её решений и поэтому, хоть и скрепя сердце, шел вперед. Его задача – сбор информации и, собственно, убийство босса. Штаб был устроен просто, хоть и не очень удобно: сквозные комнаты, и таких веток несколько. Такеши бежал по центральной, раскрывая двери, продвигаясь вперед не сбавляя темпа. Однако в одной комнате он остановился. Там в углу сидела девочка лет одиннадцати. За её спину прятался маленький мальчик. Завидев Ямамото, девочка схватила лежащий рядом с ней небольшой пистолет и наставила на Хранителя Вонголы; руки её предательски дрожали. Мечник улыбнулся и начал медленно двигать к следующей двери. Убивать детей он не мог. Да и напуганная девчушка вряд ли выстрелит, а если выстрелит, то вряд ли попадет. В любом, даже самом худшем случае, увернуться не составит труда. Еще несколько шагов и… его кто-то быстрым движением откинул к стенке. - Цуна! – Удивленно воскликнул Такеши. Девочка завизжала и нажала на курок. Пуля, пролетев мимо, угодила в раму от разбитого Савадой окна. - Чего разлегся? – По одном взгляду на Дечимо стало понятно – она в бешенстве. Глаза, помимо пламени Неба, светились еще каким-то собственным жутким огнем; волосы, и так обычно всколоченные, сейчас были растрепаны сверх всякой меры, а жар с перчаток накалял воздух в комнате. - Иди куда шел, я здесь разберусь. - Ладно… Ямамото вскочил и преодолел наконец-то расстояние, отделявшее его от заветной двери. Ему надо идти дальше, к боссу Калкасса… Дальше все прошло гладко. В зал заседаний разгромленного особняка пришел сначала Ямамото и, заметив там недовольную чем-то Цуну, у которой не было каких либо средств связи, позвал с помощью своего передатчика Реохея. Тут Босс подошла к нему вплотную и посмотрела в глаза. Она была гораздо ниже Такеши, и ей приходилось сильно задирать голову. - Что такое, Цуна?.. – такой взгляд долго вытерпеть не мог никто. Она молчала. Потом на её лбу вновь загорелось пламя, и она, все также молча, дала Ямамото пощечину рукой в горящей перчатке. - За слабость. Я же сказала – уничтожить всех. После прихода Реохея Цуна больше не поднимала эту тему. Подоспевшие медики быстро обработали ожог. Ямамото замолчал; рассказ был закончен. Гокудера не мог понять, правда все это или ложь? Чему можно сейчас верить? Одна часть его сознания постоянно твердила скороговоркой «Это же Джудайме, это же Джудайме», а другая с ужасом вспоминала события из повседневности, в которых Цуна не была той Цуной, что Хаято знал со школы. Тяжелый ком сомнений рос, и теперь тяжело давил на сердце. Было больно.
Прошла неделя. Гокудера пытался отвлечься от плохих мыслей о его обожаемой Джудайме с помощью рутины и небольшого количества алкоголя, и вскоре ему это удалось. А ещё он нашел альбом со школьными фотографиями. - Все такие наивные… - Ухмыльнулся он, перелистывая страницы. Джудайме была тогда такой миленькой, хрупкой и… Гокудера захлопнул альбом. Было отличие этой Цуны от той, но жуткое упрямство и выборочная слепота подрывника не давали ему мыслить нормально. Хаято направился в свой кабинет и запихнул злополучный альбом в самую глубь ящика рабочего стола. Потому что, смотря на эти кусочки глянцевой бумаги, он вспоминал то, от чего ему до сих пор было стыдно. Нет, это, в принципе, вполне нормально, если ты конечно не ущербен: дрочить на девушку, в которую безнадежно влюблен. «Если ты не мафиози, а она не твой босс», проворочал Гокудера и, взяв бумаги, пришедшие сегодня из банка, направился к Саваде. У кабинета было подозрительно тихо. Обычно здесь всегда кто-нибудь шатался: люди Вонголы, немногочисленная обслуга поместья, посланцы из других семей или даже боссы, но особо частыми гостями были всякого рода просители. Сейчас же коридор был девственно пуст, будто никому ничего и не надо было. Это настораживало. Хаято нахмурился и постучался в дверь. А в ответ тишина… Верный Хранитель Урагана еле сдержался, чтобы не выбить дверь и не влететь в кабинет с жутким криком. Он дал себе слово контролировать свои порывы. Постучался еще раз. «Может она спит? Лучше не буду шуметь». Решив так, Хаято медленно опустил ручку и отворил дверь. В кабинете царил бардак: бумаги были разбросаны по всему полу так, словно наступила бумажная осень; с некоторых полок попадали книги; у стены красовались осколки фужера. В центре этой картины, на столе, восседала Цуна. Пуговицы на рубашке расстегнулись, обнажая грудь, на чулках была огромная стрелка. Взгляд у Савады был отрешенный, покинутый; в безвольно опущенной руке она держала пустой шприц. Она медленно повернула голову ко входу и посмотрела невидящими глазами на своего Хранителя. Тот застыл, не в силах поверить в происходящее. - А… Гокудера-кун… Цуна положила голову на еще не рассыпавшуюся кипу бумаг, применяя её как подушку. Но она сделала это так резко, Гокудера подумал, что она просто падает, и подбежал к боссу. Та протянула к нему дрожащую руку и схватила за галстук. Савада было хотела притянуть своего Хранителя к себе, но у неё не хватало сил на это, и Хаято сам наклонился к ней. Цуна чуть приподняла голову, и теперь парень чувствовал её горячее дыхание. - Гокудера-ку-у-ун… Я любви хочу… Она смотрела на него затуманенными глазами так жалобно, пытаясь прижаться к нему и одновременно притянуть поближе, чтобы поцеловать. И как бы Гокудера ни старался держать себя в руках, у него встало на раскрепощенную «хозяйку». Эту проклятую часть организма, выдающую его со всеми потрохами, он не мог контролировать, из-за чего бесился, злился и стыдился одновременно. Желание взять босса было велико, но совесть и разум кричали не своими голосами, пытаясь достучаться до члена. Душевные метания Хаято прошли для Цуны незамеченными. Она, собрав силы, поддалась вперед и страстно поцеловала Гокудеру. Тот открыл рот, собираясь что-то сказать, и Савада не упустила своего шанса на французский поцелуй. Её умелые движения языком почти полностью заглушили голоса совести и разума подрывника. Он начал терять контроль над собой. Все-таки сколько лет он ждал хотя бы жеста, хотя бы намека на взаимность! Ждал, надеялся, терпел, и, в конечном счете, шел в душ. Хотелось взять её, взять прямо здесь и прямо сейчас. На этом столе, посреди бумаг. «Идиот Гокудера! Это же твой босс! Ты ей жизнью обязан! Не видишь, что она под действием какого-то наркотика? Ты Правая рука, а не похотливый кобель! А что если она еще девственница?» У Хаято словно щелкнул переключатель. Он не без сожаления отстранил Саваду от себя. Та недоуменно смотрела на своего Хранителя, будто он только что совершил очень странный поступок. - Прости, но я не могу… Цуна. Гокудера подхватил её на руки. - Тебе надо остыть. Девушка начала вяло сопротивляться. Она размахивала руками, колотила парня по груди. Тот держал крепко; вскоре Цуна успокоилась и тихо заплакала. У Гокудеры сжалось сердце, но он понимал: в этой ситуации лучше отбросить эмоции. Ради её же блага. Хаято отворил дверь кабинета. Вышел в коридор и огляделся. Вдалеке маячила фиолетовая макушка с характерным хвостиком на голове. - Хром! - А? – Иллюзионистка услышала свое имя и обернулась на голос. Увидев, кого держит на руках Гокудера, она сразу подбежала к нему. - Что это с боссом? - Она что-то вколола себе. Видимо те новые наркотики, о которых недавно пошел слух, - Хром, услышав это, нахмурилась. - Поможешь мне? Её надо привести в чувство. - Угу. Так они дошли до ванной. Гокудера обрадовался, что встретил по дороге Докуро: сам он боялся раздевать босса, которому сейчас нужен был душ. Он положил Цуну в ванную и вышел, оставив остальное на иллюзионистку. - Когда закончишь, позови меня, я отнесу её в спальню. - Хорошо. Хаято встал рядом с входом в ванную. Открыв окно, он вытащил сигарету и вскоре закурил. Старая вредная привычка, потерявшая свое боевое предназначение, теперь только помогала расслабиться. Расслабится… - Тьфу! Он потушил сигарету и выбросил её в окно. Ведь Джудайме сейчас лежит там в ванне под присмотром Хром, пытаясь оправится от последствий приема наркотиков. А зачем ей было принимать наркотики? Ответ нашелся только один: чтобы расслабится, забыться. Гокудере стало противно, что он, считавший себя преданным исключительно своему боссу, зависим от этих проклятых палочек. А вдруг босс сделала себе инъекцию, последовав плохому примеру своей правой руки? Версия, несомненно, была глупой, но зато она оправдывала Цуну, возлагая всю вину на Гокудеру. Что, учитывая мазохистские наклонности последнего, концом света не являлось. - Э-это… - Хром приоткрыла дверь в ванную и высунула в щель свою головку. - Я думаю, боссу понадобится сменная одежда. - Хорошо, - Гокудера кивнул покрасневшей хранительнице Тумана. – Я сейчас принесу что-нибудь. Он пошел в комнату Савады и, достав из шкафа самое просто платье, отнес его к ванной. Постучал в дверь и отдал выглянувшей Докуро одежду. Она скрылась за дверью, и через минуту открыла вход в ванную, как бы приглашая Хаято внутрь. Цуна сидела на полу с отсутствующим взглядом. Под глазами залегли темные круги. Она нормально не спала уже несколько дней, и вкупе с наркотиком это плохо сказывалось на её здоровье. - Я думаю, что боссу сейчас лучше выспаться, - прошептала Хром. - Не могу с тобой не согласится, - кивнул Гокудера и аккуратно подхватил Цуну на руки. Она тут же закрыла глаза, погружаясь в полудрему. – Я отнесу её в спальню. Можешь никому не говорить о том, что случилось с Джудайме? Даже Мукуро. Если и спросят, скажи, что она просто очень устала, хорошо? - Хорошо, - с серьезным видом кивнула девушка. Они вместе вышли из комнаты, и Хаято пошел в сторону спальни Цуны. Пройдя пару шагов, остановился и обернулся. - И спасибо за помощь. Если честно, Гокудера не ожидал, что Докуро так поможет да еще и пообещает никому ничего не говорить. На самом деле чуткая девушка осознавала всю серьезность, в отличие от запершегося в своем идеальном мирке подрывника. Хотя толстый стеклянный купол мирка начал давать трещины, местами совсем не маленькие. Цуна спала на руках своего верного Хранителя. Правда вскоре Гокудера положил её в кровать. От вида спящего босса что-то счастливо ёкало в груди. - Я оставлю тебя ненадолго. А потом вернусь, обещаю. Хаято улыбнулся и вышел. Приятная картина, обидно уходить. Нельзя отрицать того, что Хранитель Урагана Вонголы был тем еще эгоистом. Жил он в основном для босса и для себя. Да и то, босса он любил, поэтому… Кто-то возможно осудит его за такой поступок, а кто-то скажет: он же нормальный мужчина. Это вполне нормально. В любом случае, сам Хаято сейчас ни о чем таком не думал. Вверх, вниз. «Гокудера-кун… я любви хочу…» Вверх, вниз. Её мягкие губы и обжигающее дыхание, умелый язык, так возбуждающее гуляющий во рту. Вверх, вниз. Пошло расстегнутая рубашка, задравшаяся юбка. Весь вид возбуждал. Чуть ускорить темп. Вверх, вниз. Представить, как берет её, прямо на том столе. Прямо там среди разбросанных бумаг. Стоны, просьбы и приказы… Все. Гокудера прибрался и, приведя себя в порядок, вышел из ванной. Ему надо было вернуться на свой пост у кровати Дечимо. Цуна проспала где-то час. Хаято и сам уже начал клевать носом. Он как раз засыпал, когда Савада открыла глаза. - Гокудера-кун... – с каким-то отвращением потянула она. - О, ты проснулась, Джудайме! Как спалось? – Хранитель мгновенно расцвел. Сон как рукой сняло. - Заебал, – проворчала она, смотря с недовольством в потолок. - Извините, что? – Гокудера надеялся, что ослышался. Цуна повернула голову к нему. Вся теплота глаз, которую Хаято так любил, куда-то испарилась, уступив место холодному металлу. - Ты меня заебал. Заебал своей ебучей заботой. Бесит. Вечно «Джудайме, Джудайме!» как будто, блять, других слов не существует. Раздражаешь. Уже десять лет как раздражаешь. Лучше бы тебя не было вообще. Гокудере показалось, что он услышал звук треснувшего стекла. - Извините… Мне уйди? - Ага. Уебывай отсюда. И желательно куда подальше. Видеть тебя больше не жалею. Хаято встал и тихо вышел. У него подкашивались ноги. Что сейчас произошло?.. Казалось, что весь мир рухнул. Купол рассыпался на тысячу маленьких осколков, бриллиантовым дождем осыпавшихся на растерянного Гокудеру. Теперь, лишенный спасительного обмана, он смог увидеть небо. Настоящее небо, а не то, что было им самим же нарисовано яркими красками на тонком стекле. То небо было голубым. Это – кроваво-красным. Словно кровь, словно вино, что пила она тогда, отдавая приказ об уничтожении. И кого же она уничтожила? Семью Калкасса или самого Гокудеру? Чью кровь, ухмыляясь, проливала, чье сердце, усмехаясь, жгла? И неужели тогда, находясь под влиянием наркотика, она просто хотела его использовать? Просто как игрушку для удовлетворения своих потребностей, а потом выбросить, послав нахуй… Выбросить того, кто действительно любил, кто действительно был предан.
На следующее утро сильно болела голова. Оно и не удивительно, если вспомнить, сколько вчера алкоголя было влито в истощенный от нервных перенапряжений организм. Гокудера сел на кровать. Было, откровенно говоря, хуево. Хаято, подождав, когда боль чуть сойдет на нет, встал и оделся. Только он натянул пиджак, как дверь бесцеремонно отворил Хибари. - Савада Цунаёши зовет тебя к себе. Как обычно лаконичен и немногословен. Идти не хотелось. Хотя чего ему уже терять? Внутри зияла пустота. Правильно, терять было абсолютно нечего. Он дошел до ставшего уже таким привычным кабинета. Постучался. Вошел, не дождавшись ответа. Она сидела на столе с бокалом красного вина. «Словно кровь» - Здравствуй, Гокудера-кун~ Хаято молчал, выжидая, безразлично смотря на своего босса. Что она от него хочет? - Знаешь, я тут подумала…, - Она ловко спрыгнула со стола и подошла к Гокудере. - А не уйти ли тебе из Вонголы? Только знаешь, есть одна проблемка… Живыми от нас не уходят. Гокудера ухмыльнулся. - Ну ты и сука. - Знаю, - заливисто рассмеялась Цуна. – Но в нашем мире без этого никак. Она вытащила из скрытой под юбкой кобуры пистолет и протянула его своему Хранителю. - Ну как – ты сам или мне тебе помочь? Хаято поднял руки. - Я католик. За самоубийство я буду гореть в аду. Цуна наставила на него пистолет. - Последнее слово? - Я тебя любил. И сейчас люблю. Девушка улыбнулась и щелкнула предохранителем. - Ответ принят. Выстрел. Потом она склонилась над трупом самого преданного ей человека, из груди которого алой лужей растекалась кровь. Цуна обмакнула палец в неё и нарисовала на лбу у бездыханного Хаято сердце. Пистолет лежал рядом, блестя хромированной поверхностью в лучах солнца. Сыграть, что ли, разок в русскую рулетку?..
К вам обращается команда фандома Katekyo Hitman Reborn! с просьбой поддержать нас в конкурсе !!ФАНДОМНАЯ БИТВА!!
Битва уже в самом разгаре, и наша команды уже успела выложить как фанарт, так и фанфики, и многое другое) Также и по пейрингу 5927
Название:Вернуть на свои места. Пейринг/Персонажи: намёк на Савада Тсунаёши/Гокудера Хаято, Шамал, упоминаются Реборн, Бьянки, Миура Хару, Савада Иемитсу, Савада Нана, Сасагава Кёко, Сасагава Рёхей, Ямамото Такеши Жанр: ангст, пре-слеш
Пожалуйста, не будьте равнодушными) Поддержите свой фандом и своих сошипперов) Это не трудно) Проголосовать за наши работы можно здесь. Внимательно читайте правила голосования!
Для пользователей Вконтакте Люди, вступайте в новою группу посвященной пейрингу 5927 Нас уже 1000 *о* Много додзь и фанфиков Проявляйте активность, не дайте группе завянуть ТоТ vkontakte.ru/tsuna_goku
Слоупок в десятом поколении.Упоротый гуманитарий [Покажи им сиськи!(с)]
Название: Проблема переходного возраста Автор: Дара-тян Бета: Word Фэндом: Katekyoshi Hitman Reborn! Статус: Закончен Жанр: Стеб, слеш, драббл Персонажи: Цуна/Гокудера + намеки на другие пейринги Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Все права принадлежат Амано Акире Размещение: С разрешения автора. E-mail [email protected] Предупреждения: На уроках биологии кроет не хило х) Вкурить траву
-Джудайме! - В комнату ворвался возбужденный Хаято. Он и вправду был как ураган: внезапно и не вовремя, как всегда. Савада сидел за столом и пил душистый чай, пытаясь избавится от непрошенных мыслей, которые шумным роем копошились в его голове. О таком думать мальчику не положено, вот Цуна и пил ароматный напиток, который должен был помочь ему успокоится. Правда, приход Хранителя с его взрывоопасным характером мог нарушить все планы парня. -Что такое, Гокудера-кун? - Хаято подбежал вплотную к своему боссу и плюхнулся пред ним на колени. -Джудайме, трахните меня! - Глаза светловолосого парня светились собачьей преданностью. Цуна, не ожидавший такой прямолинейности, да и вообще не ожидавший ТАКОГО, мгновенно поперхнулся чаем. Мысли, которые вроде были загнаны в самый дальний угол сознания, вышли на поверхность, обогащенные новыми красками. Только к стонущим на белых простынях Кеко и Хару прибавился разгоряченный Гокудера. Он был послушным и делал то, что ему скажет Цуна, его серебряные волосы разметались по подушке, а зеленые глаза были мутными от желания и близкого оргазма... Гокудера видел, как меняется в лице его Босс, как румянец залил его щеки... Видел, но не замечал, поэтому продолжал упрашивать. -Джудайме, Джудайме, ну трахните меня! Позвольте побыть полезным для Вас! -Э...у...ы...а... - Только это и смог из себя выдавить юный босс Вонголы. Его Хранитель резко изменился в лице, весь его вид показывал, как он несчастен. -Ну, Джудайме, пожалуйста! Вы же сами этого хотите! -Что?.. - Прошептал обескураженный Цуна. -Мне это Реборн-сан сказал, что Вы этого очень-очень желаете и говорили об этом! -Когда?.. - Савада окончательно выпал из реальности. -Темной японской звездной ночью, когда луна улыбается с неба, освещая водную гладь! - Вдохновенно произнес Хаято, усиленно при этом жестикулируя. "Черт, неужели я говорил во сне?!" - паниковал Цуна. "Что же мне тогда снилось?!". Тем временем Хранитель продолжил свою речь, тем самым, отвечая на незаданный вопрос босса. -Вы говорили об энергии, что хлещет из прекрасного тела, о чуткости и преданности... "Это же я про Хару и Кеко? Да? Да? Да?!", гетеросексуальность Десятого Вонголы отчаянно пыталась найти лазейку в словах парня. Но тот все не унимался, руша тем самым и без того шаткую крепость надежды. -И о зеленых и бездонных как болото глазах! Закончив, наконец, свой монолог, Хаято преданно-влюбленными глазами посмотрел на Саваду. В этом взгляде читалось многое, и именно эта яркая мешанина эмоций заставила Цуну задуматься. Ух, блин... -Ладно, Гокудера-кун, я согласен, - Сказал изрядно покрасневший парень и потрепал серебряные волосы Хранителя, который уже готов был прыгать от свалившегося счастья. Но тут Дечимо остановил его и серьезно сказал, - Только в следующий раз с тебя Кёко-тян и Хару. -Конечно, Джудайме! – радостный Гокудера умчался по лестнице наверх, в комнату Цуны, думая при этом: «А Джудайме все равно потеряет девственность со мной!»
Архив из 5ти додзинси. Все на китайском (не смогла найти обложки, но рисовка хорошая, так же, как и сканы) 73 мб download И еще одна, пропустила случайно. download
Вейдочка после долгих и упорных уговоров написала еще один фик по 5927. Но не разрешает его выкладывать. Боюсь как бы не убила за предыдущий драббл Поэтому здесь положу шапку и ссыль.
Автор: Вейдочка (Veidochka) Фандом: KHR! Пейринг: 2YL!5927 Рейтинг: R Жанр: романтика, повседневность, UST Размер: ~4000 слов Состояние: закончен Предупреждение: OOC по желанию Посвящается neko- - для нее и было написано по заявке: Хаято, выпендривающийся и ходящий зимой без шапки, да в легкой курточке заболевает воспалением легких. Загреметь в больницу. Вечно дежурящий у его постели Тсуна. «- Десятый, простите. Я так подвел Вас, я не достоин зваться Вашей правой рукой! - Глупый Гокудера... Только поправляйся быстрее.»