Автор: Satisberry
Фэндом: KHR!
Пейринг: Гокудера/Тсуна
Рейтинг: PG-13
Жанр: слеш, романс
Саммари: Думайте сами, решайте сами
Прослушать или скачать Филипп Киркоров Роза красная бесплатно на Простоплеер
703 слова- Гокудера-кун, - Тсуна отползает, елозя задницей по моментально набивающемуся всюду песку — немного отползает, чтобы не казалось, что он хочет сбежать. Хотя он вообще-то хочет. Кажется. - Тут мама. Где-то. Она собиралась бутерброды делать. С салатом.
- Они с анеки пошли шляпки покупать, - Гокудера придвигается — ровно настолько, насколько Десятый только что отодвинулся. - Соломенные. С цветами. Это надолго, точно тебе говорю.
У него красные пятна на щеках; а глаза такие, словно в той бутылке, оставшейся метрах в четырёх позади него, была никакая не минералка, а самое настоящее саке. Он даже не дотрагивается, но Тсуне почему-то ужасно неловко, как будто они делают что-то постыдное. В горле сухо, сколько бы он ни сглатывал; руки, которыми он опирается на горячий песок, немного дрожат. Да и губы, собственно говоря, дрожат тоже, и потому любые слова, которые он произносит, кажутся Тсуне какими-то недостаточно убедительными.
На Гокудеру-куна, во всяком случае, они вообще не действуют.
- Ямамото, - неуверенно говорит Тсуна, уже не отодвигаясь, а только слегка отклонившись назад. - Он, наверное, уже наплавался. И сейчас придёт.
Тсуна понятия не имеет, чего ему хочется больше: чтобы Ямамото появился уже со своим: «Йо, а что это вы тут сидите? Водичка-то — как парное молоко!», или пусть себе играет в волейбол с облепившими его местными красотками хоть до самого заката.
- Он там девчонку какую-то плавать учит, - Гокудера, словно не заметив, что Тсуна-то своего хода так и не сделал, медленно сокращает расстояние до почти критической отметки. - Стоило ему раздеться, как все эти вертихвостки в радиусе ста метров тут же разучились плавать. Раньше обеда его не отпустят.
Сейчас только девять утра, но солнце уже обжигает — то ли потому, что они ещё не очень загорелые, то ли надо было всё же намазаться тем защитным кремом, который им так настойчиво всучивала Хару.
О, Хару!
- Гокудера-кун, дети... - начинает было Тсуна, лихорадочно соображая: вскочить, или оттолкнуть его, или просто сидеть, ничего не делая, и ждать, чем всё это кончится.
- Хару увела их на водные горки, - перебивает его Хаято; медленно поднимает руку, и отводит прядь, упавшую Тсуне на глаза. - У тебя такие волосы, Десятый. Как проволока. Медная.
Видимо, это комплимент. Тсуне сейчас не до филологических изысков. Он понимает, конечно, что происходит; но пока так и не решил, как же к этому относиться.
- Мороженое! Отличное мороженое! Шоколадное, мятное, фисташковое! - голос у палаточника пронзительный, а потому резко выделяется из общего пляжного гула, и заставляет вздрогнуть даже в этом, довольно укромном вообще-то, уголке.
- Нас увидит кто-нибудь, - открытым текстом говорит Тсуна, силясь напомнить Гокудере-куну, что главный пляж Мафия-Лэнда — это не такое место, где один парень может так вот близко придвигаться к другому.
- Все думают, что эти кусты прямо до воды доходят, - Тсуне кажется, или Гокудера-кун смотрит на него чуточку укоризненно? - Сюда только по воде можно, как мы с тобой заплыли. А народу на пляже — раз-два и обчёлся. После вечеринки вчерашней отсыпаются.
- Фейерверки красивые были, - Тсуна вцепляется, как утопающий в соломинку, в хоть какую-то тему для разговора. - И танцовщицы.
- Ага, - Гокудера тянется куда-то в сторону, и Тсуне кажется уже, что разорвётся вот-вот эта их опасная, на грани фола близость; но Хаято всего лишь срывает с ближайшей ветки кораллово-красный цветок-граммофончик — крупный такой, с кулак, а то и больше. Наклонившись, он аккуратно пристраивает его Тсуне за ухо, и удовлетворённо улыбается.
- Тебе идёт, Десятый, - негромко сообщает он, и осторожно обводит тсунино ухо пальцем — словно рисует своего Десятого на фоне голубого утреннего неба и глянцево-зелёных кустов гибискуса; щекотно гладит шею и напряжённое плечо.
Гокудера всё уже решил; но Тсуне, как всегда, нужна ещё одна, самая распоследняя минутка, и он, мысленно костеря себя разными нехорошими словами, малодушно зажмуривается.
Пусть будет, что будет.
Гокудера-кун — парень порывистый, и Тсуна с замиранием ждёт чего-то нетерпеливого, грубоватого даже. Но губы, пересохшие и чуть подрагивающие, касаются его губ бережно и мягко — словно лапка спрятавшей когти Ури или крыло какой-нибудь птицы. Поцелуй выходит сдержанным и совсем коротким; и можно, если захочется, внушить себе, что ему всё это показалось. Галлюцинации от жары, жажды и сладковатого запаха цветов.
Гокудера — это Гокудера: ты можешь ответить ему, а можешь сделать вид, что ничего не было.
И всё будет, как раньше.
Тсуна думает целых десять секунд — ровно до конца отведённой ему самим собой минуты.
А потом открывает глаза.