Автор: Yagami Rizu
Ключ: окно
Пейринг: Giotto/G, 5927
Жанр: angst, romance
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Дисклеймер: и не претендую
Предупреждение: автор курил траву, поэтому возможен ООС, местами конкретный бред, местами логические нестыковки. Собственное видение персонажей. POV Джи, POV Гокудеры
От автора: редко занимаюсь подобным, поэтому прошу не судить особо строго. Если вам не жалко времени и нервов — то можете даже дочитать до конца. Комментарии и тапки (не тяжелые)приветствуются
бреццкий бред
I've found out a reason for me
To change who I used to be
A reason to start over new
And the reason is you *
To change who I used to be
A reason to start over new
And the reason is you *
С трудом разомкнув глаза, я не без удивления обнаружил, что еще жив. Низкий, давящий потолок и едва ощутимый запах каких-то лекарственных средств. Все правильно. И эти раны на моих руках доказывают, что произошедшее было не кошмарным сном, а неизбежно наступившей реальностью. Взгляд блуждает по комнате в надежде найти хоть что-нибудь, на чем можно ненадолго отвлечь свое внимание, чтобы не вспоминать. Не вспоминать, как феерично я провалился и как хранитель урагана, и как твоя правая рука.
Я должен был быть идеален во всем, а теперь, когда я потерпел такое глупое поражение…я не достоин того чтобы находиться рядом с тобой, а защищать тем более.
Окна в больничном крыле не большие и за это я их уже ненавижу. Слишком мало, слишком мало неба, которое сейчас целиком застлано тяжелыми серыми тучами. Небо, которое я подвел. В сознании начинают всплывать воспоминания о последней битве, медленно и смутно. Все фигуры – будто размазанные точки на холсте такой бессмысленной картины. Хах. Как глупо.
Задание сводилось к тому, чтобы не подпустить членов враждебного клана к владениям Вонголы. Но я то не меньше тебя знал, насколько опасной была ситуация, знал, насколько важна для тебя победа в этой битве. Хотя все это ерунда — ради тебя, только ради тебя я каждый раз отправлялся на поле боя. Что заставляло меня сражаться на пределе возможностей? Что заставляло меня двигаться вперед, не смотря на полученные ранения? Это моя безграничная преданность тебе, Примо, это наша с тобой нерушимая связь. Теперь же я думаю, что эта связь рухнула в одночасье, когда я, переоценив свои силы, не справился с количеством направленных в мою сторону атак.
Никогда не думал, что все будет так.
Наплевав на все, я хочу кричать и с этим криком выплеснуть все эмоции, скопившиеся внутри меня. Но понимая, что не могу себе этого позволить, сжимаю руки в кулаках и до крови кусаю губы. Не могу больше здесь находиться. В месте, где все будто нарочно напоминает мне о моем падении. Не обращая внимания на развязывающиеся бинты, встаю и тупо, механически выбираюсь из комнаты.
Иду по коридору, придерживаясь за стены, как будто они являются тем единственным спасательным кругом, который помогает мне не захлебнуться в водовороте собственного безумия. Нет, физически я, кажется, в порядке, но боль, снедающая и разрывающая мою душу не дает разогнуться, с каждым шагом отнимая у меня все больше сил, желая раз и навсегда прижать к холодному каменному полу. Окна в коридоре плотно зашторены дорогим бархатом и в этом полумраке для меня имеет значение лишь свет, едва пробивающийся сквозь входную дверь.
Оставляя свой скептицизм, логику и желание анализировать ситуацию, в кого я превращаюсь? Отбросив свою гордость, я бы был для тебя кем угодно, если бы ты только попросил. Подчиненным, исполняющим любые твои приказы; другом, всегда понимающим тебя, разделяющим твои сомнения, радость и горе; надежной опорой, человеком, готовым защищать тебя до последнего собственного вздоха; любовником, спасающим тебя от тягот повседневной жизни, дарящим бесконечное удовольствие и наслаждение. Если бы ты только захотел, я бы сделал для тебя все что угодно. Лишь бы ты добился своей цели.
Но эти ублюдки! Ударяю кулаком по стене, хотя в конечном итоге понимаю, что злюсь только на себя. Хорошо, что ты не видишь меня в таком состоянии, Джотто. Ведь я все еще готов сделать что угодно ради тебя. Захотел бы ты, чтобы я отдал за тебя свою жизнь — я отдал бы. Захотел бы ты, чтобы я прижал тебя к себе, целовал медленно, нежно, зарываясь рукой в мягкие, непослушные волосы, чувствовал твое тело каждой клеткой своего… Захотел бы ты, чтобы я показал тебе ураган страсти, бурю эмоций, мне не свойственных… Захотел бы ты.., да черт побери, я бы сделал все, что бы ты ни пожелал! За одну твою улыбку, за один только счастливый взгляд твоих медовых глаз я отдал бы все.
И по мере того, как я целиком и полностью осознаю свою бесконечную преданность тебе, как боссу Вонголы, по мере того, как я понимаю, насколько ты дорог мне, как человек, давно уже ставший для меня больше, чем просто другом, боль от моего глупейшего поражения становится все невыносимее.
Наконец, дойдя до двери, настежь распахиваю ее и выхожу на улицу. Поднявшийся ветер дует в лицо, запутывается в волосах, играет с завязанными на скорую руку бинтами. Погода стремительно портится, но внутрь я не вернусь ни под каким предлогом. Порывы ветра усиливаются, швыряя в меня облетевшие листья. Как никто я понимаю, что начинается ураган. Ураган, будто вырвавшийся наружу из моей души — бушующий и разрушающий все, стоящее на пути, несущий в себе неизбежные перемены. Если я не могу кричать, пусть он кричит за меня. И все же, этот ураган стремится вверх, сквозь туман, сквозь призрачные облака, сквозь грозовые тучи, сквозь любые преграды — вверх, к небу.
Иду вдоль поместья по неширокой дорожке, выложенной белым гранитом. Я прекрасно знаю, куда она ведет и, поэтому ничуть не удивляюсь тому, что останавливаюсь прямо напротив твоего окна. Большого, высокого, такого, чтобы всегда видеть то, что происходит снаружи. Да, вот так — убегая от тебя, я все равно к тебе же и возвращаюсь. Парадокс, случайность или, как это любят называть фаталисты — судьба?
Я же могу только горько усмехнуться и, прислонившись к стене, закурить. Горький дым сразу же проникает в легкие, оставляя после себя пренеприятное ощущение. И все же, никотин, содержащийся в сигарете, помогает мне немного расслабиться.
Знаю, сейчас ты у себя в комнате, более того — ты стоишь там за стеной, прямо напротив меня. Чувствую тебя, ощущаю тебя, хочу тебя. Закашливаюсь, глотнув слишком много дыма — последняя мысль для меня просто неожиданный нонсенс.
Сигарета уже почти истлела, но даже после стольких затяжек я все еще не могу заставить свои мысли замолчать.
Живя представлениями об идеалах, я, кажется, проглядел что-то очень важное. Может, я все воспринимаю слишком серьезно, совсем не так, как все. Но я и не все, я — твоя правая рука, человек, который должен оставаться совершенным во всем, что бы ни случилось, человек, у которого нет права на ошибку. Теперь же я могу лишь по кусочкам собирать остатки своей гордости…
…Постепенно, ветер стихает, уступая место холодному сентябрьскому ливню.
Наконец заметив меня, ты распахиваешь окно, стараясь все же не смотреть в мою сторону. Стоишь в пол оборота ко мне, молчишь и лишь жестом перелагаешь возвращаться обратно. Но я не желаю идти к парадному входу, до которого нужно обойти чуть ли не половину особняка. Хочу к тебе, прямо сейчас, незамедлительно. И, плюнув на чувство собственного достоинства, положение, на то, что раны еще не до конца затянулись, довожу ситуацию до полного абсурда. Окна первого этажа располагаются достаточно низко, поэтому я без труда запрыгиваю на подоконник и оказываюсь внутри. Капли стекают с волос, с промокшей одежды прямо на светлый дорогой ковер. И теперь я полностью прекращаю думать о том, что же, я, черт побери, творю.
- Джи…
Оборачиваешься и смотришь в упор на меня. Насквозь пронизывающий взгляд, направленный прямо мне в душу. Стою не шелохнувшись, будто замороженный твоим прорывом точки нуля. Сейчас ты скажешь мне это. Скажешь, чтобы я отдал кольцо урагана и покинул Вонголу. Но ты медленно подходишь ко мне и все так же, не разрывая зрительного контакта, произносишь:
- Ты не должен был так рисковать…
Не понимаю. В сознании человека, привыкшего мыслить рационально, это совершенно не укладывается. Хочу ответить тебе, но слова застревают в горле. Сердце пропускает пару ударов. Осторожно дотрагиваешься рукой до моего плеча и притягиваешь к себе. Что–то шепчешь, но я не воспринимаю того, что ты говоришь – для меня все как будто в тумане. Единственное, на что меня сейчас хватает — это на то чтобы крепко сомкнуть руки на твоей спине и чуть хрипло произнести:
- Почему?
- Потому, что ты обещал мне…
Немного подталкиваешь меня назад, заставляя опуститься на подоконник, и касаешься своими губами моих. После чего проводишь по ним языком, заставляя приоткрыть рот и резко, требовательно целуешь. Но я не могу тебе ответить, потому, что все еще не в состоянии осознать реальность происходящего. Только когда ты немного отстраняешься и, придерживая за подбородок, снова заглядываешь в мои глаза, я начинаю вспоминать.
Ты сидишь, прислонившись к шершавой стене старого заброшенного здания, расположенного на окраине города. Твои светлые волосы растрепаны, большие добрые глаза полны слез. Одежда выпачкана в пыли, на руках ссадины. Уткнувшись лицом в колени, ты бесшумно плачешь. Плачешь от мысли, что ничего не можешь, плачешь потому, что бессилен. Ты хочешь помогать людям, но они не понимают, не разделяют твоих стремлений и даже призирают. Ты боишься за меня, когда я пытаюсь отомстить неприятелям. Тебя гнетет мысль о собственной бесполезности и беспомощности. Но я знаю, что ты намного лучше, чем сам о себе думаешь. Поэтому, прошу — не заставляй себя страдать, пока я разбираюсь с этими идиотами.
Два сильных удара в солнечное сплетение и одна хорошая подсечка. Всего три противника, а это значит, что мне не составит особого труда их победить. Эти недоумки заплатят за то, что посмели прикоснуться к моему другу.
… Твои глаза наполняются еле заметной радостью, когда ты наконец видишь пред собой меня – живого и невредимого. На моем лице нет ни единой царапины – так я привык выходить из драки, и лишь едва сбившееся дыхание и разбитая губа напоминают о только что закончившемся сражении.
Опускаюсь на колени рядом с тобой и утешающе поглаживаю по голове.
- Все в порядке, они больше никогда не приблизятся к тебе, босс
- Не знаю, — слова вырываются сквозь слезы, — я же постоянно вляпываюсь во всякие переделки… я,…я абсолютно бессилен. И не называй меня так, Джи, это была всего лишь глупая игра
- Не глупая. Когда – нибудь ты станешь очень сильным, мы вместе станем сильными и тогда сможем исполнить все, что ты задумал. А до этого момента, я буду защищать тебя. Нет. Я всегда буду защищать тебя!
Протягиваю к тебе руку и улыбаюсь. Твоя ладонь касается моей — ты принимаешь мою помощь, и этого мне хватает для того, чтобы почувствовать себя по–настоящему счастливым. Но почему по твоему лицу все еще продолжают скатываться слезы?
Обнимаешь меня и утыкаешься носом в плечо.
- Я беспокоился за тебя…
Вытираешь соленые капли и, не смотря на то, что мы еще дети, со всей серьезностью смотришь в мои глаза:
- Джи. Обещай…обещай мне, что никогда не будешь рисковать! Никогда! Даже ради меня…
Зарываюсь рукой в твои мягкие волосы и касаюсь губами лба:
- Хорошо, Джотто, я обещаю
Все равно, если бы я мог рисковать ради тебя, я бы рисковал. Я бы сотни, тысячи раз умирал за тебя, если бы только мог. Но знаю, ты быстрее убьешь меня сам, чем позволишь погибнуть от чьей-то руки.
Мои воспоминания прерываются прикосновением твоих теплых рук. Теперь ты видишь, что я в полной мере осознал ситуацию. Хотя нет, еще нет. Поэтому, заставь меня Примо, хотя бы сегодня лиши меня возможности здраво оценивать происходящее. И, будто читая мои мысли, ты целуешь меня и укладываешь на широкий подоконник. Притягиваю тебя к себе и, чуть приподнявшись, провожу кончиком языка по твоей щеке. Прикрываешь глаза, давая понять, что тебе нравится, но тут же перехватываешь контроль над ситуацией. Немного отстраняешь мои руки и впиваешься губами в шею, целуешь медленно, миллиметр за миллиметром, заставляя меня запрокидывать голову и прикусывать губы от наслаждения.
Сквозь открытые створки холодные капли летят прямо на нас, но рядом с тобой я почти не придаю этому значения. Тебя же это почему-то настораживает и ты, нехотя отрываясь от меня, тянешься, чтобы закрыть окно.
В это же время я, не желая прерываться, расстегиваю пуговицы на твоем пиджаке, а затем и на рубашке. Закончив, наконец, с этим несчастным оконным замком, ты скидываешь с себя ненужную одежду, оставаясь в одних брюках. На мне же сверху нет ничего кроме бинтов, которые ты принимаешься тут же разматывать. Немного хмуришься, когда замечаешь раны на моем теле. Неужели тебя так сильно беспокоят эти незначительные царапины? В ответ на так и не заданный вопрос чувствую прикосновение металла кольца к своей коже. Небо может зажечь любое из семи пламень, и видимо сейчас ты обратился к энергии солнца, потому что мои ранения начинают мало–помалу затягиваться. Но я не хочу так, поэтому отвожу твою руку в сторону. Эти раны сами исчезнут со временем, ты же помоги мне вылечить те, с которыми не под силу справится даже кольцу неба.
Нагибаешься ко мне и, проведя языком дорожку от моей шеи до груди, прикусываешь набухшую горошинку соска, заставляя меня негромко вскрикнуть от неожиданности. Улыбаешься, замечая мою реакцию, и продолжаешь покрывать меня легкими поцелуями, постепенно спускаясь ниже. Но едва коснувшись пальцами ремня на моих брюках - резко отстраняешься.
- Джи... ты действительно в полной мере осознал свою ошибку?
Ошибку? Сердце лихорадочно бьется, мешая мне сосредоточиться на вопросе. Чуть отворачиваю голову в бок, потому что иначе ты увидишь мои глаза, целиком залитые безудержным желанием. Для того чтобы вернуть голосу привычные нотки серьезности мне требуется немало усилий.
- Прости… может это было и необдуманно, но я поступил так, как велит мне долг твоей правой руки…
Ставишь колено между моих ног, заставляя меня дышать чаще. Чееееееерт! Если ты не перейдешь к более серьезным действиям, я совершу еще один необдуманный поступок. Схватив лежащие рядом бинты, ты наклоняешься ко мне и, обжигая ухо горячим дыханием, произносишь:
- Ты так жесток ко мне…
После чего заводишь мои руки за голову и связываешь их. Не сопротивляюсь и покорно жду, пока ты закончишь. Наконец твое лицо снова оказывается в непосредственной близости от моего, и я не упускаю возможности не сильно прикусить тебя за губу. За что тут же получаю в ответ жаркий и глубокий поцелуй. Это заводит меня еще больше, но и твое самообладание тоже почти на исходе.
- Простых извинений здесь недостаточно, Джи…
Твой голос звучит хрипло от нахлынувшего возбуждения. Прикрываю глаза и шепчу прямо тебе в губы:
- Знаю…но я и не против…
Ты же прекрасно понимаешь, что ради тебя я готов согласиться даже на такое безумие. Но, все мысли обрываются ровно тогда, когда ты расстегиваешь мои брюки и накрываешь ладонью разгоряченную плоть. То слегка усиливая, то ослабляя хватку, медленно водишь рукой, заставляя меня задыхаться и глухо стонать от получаемого удовольствия. Ты нарочно медлишь, зная, какая это пытка для человека, в душе которого живет неудержимый ураган. Замечая результат своих действий — возбужденного хранителя, метающегося из стороны в сторону от невозможности даже дотронуться до тебя - довольно щуришься и, касаясь губами головки моего члена, неглубоко вбираешь его в рот. Прогнувшись в спине, я подаюсь тебе на встречу, потому что сейчас ты начинаешь вытворять со мной нечто невероятное. Неторопливо проводишь языком по всей длине, слегка прикусывая тонкую кожу на отельных участках, и на этот раз почти целиком заглатываешь мою плоть, вырывая у меня негромкие стоны. Твой рот влажный, восхитительно горячий и я чувствую, как по всему телу расползается жар… что же ты делаешь со мной, Примо… Еще пара четких ритмичных движений и место твоих губ снова занимает рука.
- Дж…Джотто…
Голос совсем не слушается меня и предательски дрожит. Ты тоже видишь, что я почти на пределе и немного ускоряя темп, заставляешь меня содрогаться в приятной судороге оргазма. До крови прокусываю губу, но кончаю молча, за что получаю немного укоризненный взгляд в свою сторону. Медленно наклоняешься ко мне, оставляешь пару засов на груди и снова завладеваешь моими губами в поцелуе.
- Прекрати сдерживать себя. Это приказ…
Твоя рука едва задевает кожу на внутренней стороне бедра… Нет, Джотто, ты же не собираешься… Но хитрый взгляд твоих золотистых глаз не говорит о намерении останавливаться на достигнутом. И буквально через секунду ты резко, без предупреждения вводишь в меня сразу два пальца.
Издаю громкий протяжный стон.
- Да…. наконец, ты понял меня… Джи…
Говоришь с придыханием, двигаешь пальцами вперед — назад, немного раздвигаешь их, растягивая меня. Я прикрываю глаза с готовностью целиком отдать себя в твою власть… Правда, я хотел бы, чтобы часть инициативы все–таки принадлежала мне…
- Джотто…развяжи руки…
Произношу почти неслышно, надеясь на твою благосклонность. Ты смотришь в мои затуманенные глаза, облизываешь языком свои припухшие губы и отрицательно качаешь головой.
- Потом…
Целуешь влажными губами низ живота, очерчиваешь свободной рукой кубики пресса и осторожно вытаскиваешь пальцы. Не желая больше медлить, окончательно стягиваешь с меня брюки вместе с бельем и, приблизившись ко мне, шепчешь:
- Признай свою неправоту…признай…и я развяжу тебя…
Если бы я только мог до конца отбросить свою гордость ради тебя, я….
- Расслабься…
Едва задеваешь членом мою кожу и медленно входишь, заставляя меня выгибаться и тяжело дышать. Такое чувство, будто тело действительно рвут на части, но я не могу ни оттолкнуть тебя, ни попросить прекратить, потому что ты тут же затыкаешь мне рот очередным поцелуем. Наконец, где–то глубоко во мне, ты задеваешь простату, и я вскрикиваю, но теперь уже от приятного ощущения, мгновенно пронизывающего меня. Даешь мне привыкнуть и начинаешь двигаться, но не сильно, чтобы не причинять боли. В прочем, последняя постепенно уходит и теперь почти с каждым толчком из моей груди вырываются громкие стоны.
- Джи… скажи мне…
Толчок.
- …объясни, в чем истинная причина…
Толчок.
- Дж..Джотто…
Я объясню… но в данный момент я хочу только одного — касаться тебя, чтобы быть еще ближе. Со всей силой, на которую я сейчас способен, дергаю руками и… да! Бинты с треском рвутся, даруя мне свободу. Тянусь к тебе, запускаю пальцы в мягкие волосы, прикасаюсь губами к твоему лицу, прикусываю нежную кожу на шее.
- Так и думал, что твоего терпения хватит ненадолго…
Улыбаюсь.
- Ураган не терпит…
Возвращаешь мне улыбку и ускоряешь темп движений. Быстро, до упора, так, что я моментально начинаю вскрикивать от наслаждения, подаваться тебе на встречу, воспринимать нас единым целым. Ты прикрываешь глаза, время от времени запрокидываешь голову назад, дышишь часто и шумно, так же получая от этого процесса бесконечное удовольствие.
На моих глазах выступают непрошенные слезы. Все это время гордость не давала мне увидеть мои истинные чувства. Объясняя свои поступки защитой чести семьи, я пытался отвести опасность лишь от тебя. Потому, что я обещал никогда не оставлять тебя, что бы ни случилось. И желание достигнуть уровня идеальной правой руки — лишь средство для того, чтобы всегда быть с тобой.
Несколько последних толчков — и мы кончаем практически одновременно, словно в бреду выкрикивая имена друг друга. Выходишь из меня и обессилено падаешь сверху. Обнимаю и притягиваю тебя к себе — мы лежим так какое–то время, слушая, как бешено бьются наши сердца. Немного успокоившись, ты откидываешь челку, упавшую мне на лоб и вопросительно смотришь в мои глаза.
- Джи…я понимаю, как сильно твое желание защищать меня любой ценой… но мое желание всегда находиться с тобой рядом столь же велико... — кладешь руку мне на затылок и перебираешь растрепанные пряди, — поэтому я не хочу терять тебя…
- Я знаю…
Произношу шепотом и, запутываясь пальцами в твоих мягких волосах, увлекаю тебя в долгий, успокаивающий поцелуй. И нам все равно, что мы лежим на жестком прохладном подоконнике. Все равно, что мы забыли зашторить окно. Все равно, что нас мог кто-нибудь видеть. Главное, что я нашел в тебе ту причину, которая сможет меня изменить…
***
Я сижу на полу в твоей комнате, когда неожиданно слышу как кто–то открывает дверь.
- Гокудера-кун!
- Джудайме…?
Подходишь ко мне и опускаешься рядом на колени. Что такое? Почему твой голос звучал так взволновано?
- Гокудера-кун… Зачем во время последнего задания ты снова подверг себя такой опасности?
Опускаю голову, потому что не знаю, как тебе ответить. Просто… мне всегда казалось, что это более чем очевидно. Разворачиваюсь к тебе и смотрю в глаза — темные, теплые, беспокойные.
- Чтобы защитить тебя… Ведь это мой долг, как твоего хранителя
Несогласно качаешь головой и неожиданно притягиваешь меня к себе.
- Мне больно слышать это… мне больно видеть, как ты каждый раз рискуешь из–за меня…
Твой голос дрожит и практически сходит на шепот. Прости, Джудайме… прости меня.
Прижимаю тебя к себе и успокаивающе поглаживаю по спине.
- Разве ты не обещал вместе со мной посмотреть на цветение сакуры, на фейерверки, а еще съездить на Хоккайдо… если ты пострадаешь, мы не сможем этого сделать. Поэтому… я просто хочу видеть тебя живым…
Кладешь голову мне на плечо и почти бесшумно всхлипываешь. Джудайме… я заставил тебя плакать... Едва дотрагиваюсь пересохшими губами твоего горячего лба и обнимаю за плечи. Я тоже хочу, чтобы с тобой было все в порядке, потому что ты очень важный человек для меня. И, в конце концов, наши желания одинаковы.
- …Независимо от того, правая рука или мой лучший друг — я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной. Поэтому, Гокудера–кун…
Перебираю пряди твоих волос и касаюсь своими губами твоих, не давая тебе закончить.
- Хорошо, Джудайме…
Обнадеживающе улыбаюсь и кладу ладонь на твое сердце.
- Чувствуешь?
- Хая...то?
- Джудайме… положив руку на твое сердце, я могу сосчитать удары своего собственного. Поэтому я так отчаянно стремлюсь защищать тебя. Причина в тебе. И не потому, что ты десятый босс Вонголы… а потому, что ты самый дорогой для меня человек…
Густо краснеешь, но, не смотря на это, в точности копируешь мое движение. И когда твоя рука ложится чуть ниже моего правого плеча, я чувствую, как по моему телу растекается приятное тепло. Тепло, которое может принадлежать только небу.
Прикрываешь глаза и, наконец, начинаешь дышать более спокойно. Облегченно вздыхаю и, приблизившись к твоему лицу, нежно целую твои губы в подтверждение своих чувств. Джудайме… если это так важно для тебя, то я найду в себе силы измениться. Потому, что ты — единственная причина моей жизни.
I've found out a reason to show
A side of me you didn't know
A reason for all that I do
And the reason is you *
A side of me you didn't know
A reason for all that I do
And the reason is you *
*Hoobastank - the reason